Вероятно, Оливер Стоун мог ещё в десятилетнем возрасте видеть голливудский исторический эпос «Александр Великий», снятый в 1956 году Робертом Россеном с британским актёром Ричардом Бёртоном в заглавной роли. А ныне, когда после долгого перерыва вернулась, благодаря успеху «Гладиатора» Ридли Скотта, мода на так называемые «пеплумы» — масштабные постановки из древних времён, кинематографисты сразу же вспомнили о знаменитом полководце, который покорил к своим 33-м годам почти полмира. И за право реализации новой эпической ленты о молодом македонском царе, ставшем властителем целой империи — от Греции до Индии, также бился австралийский режиссёр Баз Лёрманн, который хотел сделать собственную версию с Леонардо Ди Каприо в качестве Александра Великого. Но в итоге он сошёл с дистанции, а вот упрямый Стоун, словно оправдывая свою «твердокаменную» фамилию, выстоял до конца и потратил $170 млн. на то, чтобы создать величественное повествование о жизни и подвигах выдающегося военачальника. Казалось бы, и флаг в руки тому, кто создал впечатляющие военные картины «Взвод» и «Сальвадор», а также обладает историко-биографическим чутьём, чтобы проанализировать с помощью кино неоднозначных персон из политики («Дж. Ф. К», «Никсон», две документальных работы о Фиделе Кастро). Однако уже со «школьного начала», когда престарелый Птолемей, один из прежних сподвижников Александра Македонского, через сорок лет после смерти полководца рассказывает писцам из Александрии историю возвышения сына Филиппа II и превращения его в могущественного правителя мира во второй половине IV века до нашей эры, возникает ощущение иллюстративности фильма Оливера Стоуна. Как будто это — всего лишь адаптированное в расчёте на подростков изложение великих событий дохристианской эпохи (в виде анекдота можно привести сразу замеченный внимательными зрителями анахронизм относительно Геракла, который свои двенадцать подвигов якобы совершил до убийства жены и детей, а отнюдь не в качестве искупления собственных грехов; чего уж удивляться, что вторая жена Филиппа названа Эвридикой, а не Клеопатрой). Главная же неудача «Александра» заключается в том, что герой по собственным поступкам и просто по своему экранному виду вовсе не производит впечатление великой, легендарной, действительно харизматичной личности. А пара эффектных боевых сцен — сражение с персами при Гавгамелах и битва с индийцами у Гидаспа (хотя Александр Македонский, согласно принятым историческим источникам, не был ранен в Индии) — всё-таки недостаточная пища для тех, кто будет скучать в течение трёх часов повествования, мало что проясняющего в феномене Александра Великого. Как пошутил видный американский кинокритик Роджер Ибёрт, это не Alexander the Great, а только лишь Alexander the Gay. На ту же самую букву G — да совсем не тот!