|
Заглавный герой, выходец из южного (а в понимании многих — заведомо патриархального и консервативного) штата Алабама, действительно странствует по всей Америке в 50—80-е годы, оказываясь, так или иначе, очевидцем исторических событий в жизни нации, буквально влезая в кадры кинохроники, которые запечатлели известных политических деятелей эпохи от Джона Кеннеди до Рональда Рейгана и популярных певцов от Элвиса Пресли до Джона Леннона. Как раз эти виртуозные по техническому исполнению моменты (авторы визуальных эффектов во главе с Кеном Рэлстоном, разумеется, получили «Оскар») крутились на ТВ, порождая иллюзию, что Форрест Гамп — некий человек-хамелеон (как алленовский Зелиг), словно внедряющийся «вперёд в прошлое». Но предшественниками нового All American Hero, который в миг оказался культовой фигурой середины 90-х годов (даже престижные политические журналы посвятили несколько статей явлению «гампизма», а по всей Америке стали возникать клубы «гампоманов»), следует считать не комиксовых или фантазийных персонажей из других произведений «бэби-бумеров», включая самого Земекиса. Хотя нельзя не отметить, что Форрест Гамп — как бы идеальный представитель этого поколения, вечный ребёнок, не меняющийся в течение сорока лет своей жизни (его экранная биография завершается в середине 80-х), беспечное дитя нации, которое зря вырвано за пределы родного уклада и семейного очага. Притчевые бунтарские «кукушки» и философски мудрые «простодушные» из таких блистательных фильмов, как «Кто-то полетел над гнездом кукушки» Милоша Формана (по роману Кена Кизи), «Будучи там» Хэла Эшби (по книге Ежи Косиньского) и «Мир по Гарпу» Джорджа Роя Хилла (по бестселлеру Джона Эрвинга), всё-таки принадлежали «бурным шестидесятым» или «горьким семидесятым». И даже ссылки на явную перекличку «Форреста Гампа» с социальными комедиями Фрэнка Капры, которые воспевали в кино 30-х годов идеалы рузвельтовской программы «просперити», поверхностны и приблизительны. Капровские чудаки, сыгранные Гэри Купером и Джеймсом Стюартом, легко поддавались на политическую демагогию и призывы к благоденствию, проповедуя с экрана любовь и заботу о «каждом Джоне Доу», живущем в Америке. А с наивного и глупого Форреста Гампа, который имеет IQ 75 (между прочим, в школы США принимают детей с коэффициентом интеллекта не ниже 80) и не по своей воле замешан во многих крупных событиях третьей четверти XX века, вся эта дребедень и шелуха сходит как с гуся вода. Во влиятельном американском издании «Вэрайети» в первом же отклике на ещё не возвеличенную ленту назвали не без основания Форреста Гампа «самоимбецилом» и сравнили со страдающим аутизмом персонажем Дастина Хофмана из «Человека дождя». Кстати, попутно надо отметить парадоксальное сходство между двумя картинами и в том, как нелегко они появились на свет. «Человека дождя» собирались снимать, как минимум, пять режиссёров, из-за чего сценарий постоянно переписывался. А продюсер Уэнди Файнермен девять лет мечтала экранизировать сатирический роман Уинстона Грума, прежде чем нашла поддержку на крупной студии «Парамаунт». «Ближайшими родственниками» Гампа являются именно ущербные герои из фильмов, созданных в пострейгановские времена, на рубеже 80—90-х годов — кроме «Человека дождя» (4 «Оскара»), надо назвать «Рождённого четвёртого июля» (лента об инвалиде войны во Вьетнаме была награждена лишь двумя «Оскарами», однако один из них — за режиссуру) и «Запах женщины» (как раз за роль слепого офицера в отставке выдающийся актёр Аль Пачино получил, наконец-то, свой «Оскар» — причём с восьмой попытки!). Да и сыгранный Томом Хэнксом в «Филадельфии» молодой адвокат, больной СПИДом, отмечен «Оскаром» по соображениям political correctness. Так что неудивительно, что второй год подряд он удостоился этой премии за роль «славного ненормального». Картина Роберта Земекиса — в гораздо меньшей степени явление искусства или образец этического поступка автора. Она интересна как психологически-социологический тест, поскольку Форрест Гамп стал будто выразителем подспудных настроений американцев, уставших от борьбы за существование, гонки за преуспеванием и двухвекового стремления к Great American Dream. Ведь он, остановившись после трёх лет непрерывного бега по Америке (от океана до океана), так и заявил растерянным последователям: «Я устал». Вот, например, капровский мистер Дидс в пьяном виде провозглашал идею «Назад к природе». А так и не поумневший в скитаниях по свету Гамп возвращается назад к своей семье и отныне будет растить более сообразительного, чем он сам, сына. Для американцев в середине 90-х годов эта бесхитростная мысль оказалась чуть ли не откровением. «Гампизм» им пришёлся определённо к лицу! |
Сегодня:Пятница 22.11.2024